«В Новой Зеландии по-прежнему используются татуировки на все лицо»: режиссер Ли Тамахори о новом фильме «На краю Земли»
Вы начали свой путь в киноиндустрии, сняв фильм про современную жизнь народа маори. Кинокартина имела большой успех. Почему вы вновь возвращаетесь к этой теме?
Я снимал фильмы по всему миру. Но мой основной «киноинтерес» в Новой Зеландии, потому что культура маори – это моя культура. Я наполовину маори, наполовину европеец. Можно сказать, что я объединяю два разных мира. И мне кажется, что я могу показать в своем кино как и англоговорящий мир, и европейский взгляд на мир, но это многие могут, а вот о народе маори почти никто не знает.
Поэтому я решил, что все фильмы, которые я снимаю в Новой Зеландии, будут посвящены маори.
Я знаю, что ваша мать – англичанка, а отец – маори. Что это означает для вас? Как вы это ощущаете?
Иногда я думаю об этом, о двойной идентичности, которая сопровождает меня всю жизнь. Воспитывали меня как европейца. Мой отец считал, что в 1950-е быть маори – это бесперспективно. Язык маори был в упадке, светлого будущего видно не было.
Поэтому отец приобщал меня к современному европейскому миру. Я открыл в себе маори позднее, пока рос и задавался различными вопросами. Сейчас я чувствую себя абсолютно комфортно в обоих мирах.
В вашем фильме действие происходит в начале XX века, но его проблематика кажется очень сегодняшней – войны продолжаются, человечество не учит уроки истории. Вы, действительно, имели в виду современный контекст или, на ваш взгляд, все времена и сопутствующие им проблемы одинаковые?
В моих фильмах всегда были политические аспекты. Начиная с первого «Когда-то они были воинами». В нем я рассказывал о том, что случилось с культурой и коренным народом моей страны. Там я затрагивал проблемы колониализма, насильственного перемещения населения из деревень в города, алкоголизма, наркомании и многие другие вопросы, существующие во многих обществах.
В моем недавнем фильма – «Патриарх» я рассказывал о мирном, идеальном времени до переселения маори в города, после которого у народа возникли многочисленные проблемы, о которых говорится в фильме «Когда-то они были воинами». «Патриарх» показывает народ, захваченный европейцами и подвергнутый форсированной урбанизации.
В фильме «На краю Земли» я обращаюсь к истокам. Я заинтересовался идеей о том, что народ маори превосходил по численности европейцев в 300 раз. Маори были главными, и это была их земля, а прибывших европейцев было очень мало. И чтобы получить полоску земли, колонизаторы, напрочь забыли о законе и справедливости, а также о том, что имеют дело с культурой, которую они совершенно не понимают.
В России о культуре маори и Новой Зеландии знают немного. Вообще, страны Океании мы представляем примерно так, как они выглядят в фильмах Питера Джексона. Но все это – интернациональные блокбастеры. Много ли фильмов о маори в местной киноиндустрии? Популярны ли они?
Много, но я бы не стал использовать слово «популярный». Я сам снял 3 фильма о маори, Тайка Вайтити – 3 или 4 фильма, есть и другие режиссеры. Да, основная часть населения в Новой Зеландии – белые европейцы, но 15% населения – это маори, то есть это существенная часть. Мы во многом представляем собой нацию двух культур.
Мы принимаем культуру маори, молодое поколение снова изучает язык коренного народа, так что культура Новой Зеландии постепенно становится двуязычной. Очень популярны межкультурные браки и межкультурные отношения. То есть, наша модель сильно отличается от того, что происходило в ЮАР и ряде других государств, где межрасовых браков не было, а белое и коренное население проживало порознь.
Но тем не менее, маори – это бедный народ, потому с ним связано большое количество социальных проблем – алкоголизм, наркомания, преступность, безработица и тд.
В вашем фильме показано, и это известно из истории, что народу маори удалось куда более успешно договориться с британцами, чем удавалось другим колонизированным народам. Почему, по вашему мнению, это получилось? И как ситуация обстоит сегодня, когда формально все граждане равны в своих правах и свободах? Сохраняется ли это равенство в реальности?
Сегодня в Новой Зеландии на бумаге все люди равны в правах, и любая форма дискриминации недопустима. Но, к сожалению, реальность иная. У маори меньше возможностей в сфере образования, чем у белых европейцев. Белое население обладает очевидными преимуществами, и даже если белые не всегда сами ощущают, у них очевидно больше возможностей сделать успешную карьеру, чем у маори. Особенно остро это проявлялось в 1960-х, когда в стране проводился курс «за белую Новую Зеландию».
Конечно, народ маори боролся за свои права, как, например, темнокожее население в Соединенных Штатах или Великобритании. Вскоре маори осознали, что ключом является знание английского языка. Потом маори стали лоббировать в правительстве соблюдение своих прав, обеспечение коренному народу достойной жизни, социальных выплат. И в результате они вынудили правительства, особенно лейбористские, основательно заняться вопросом маори и расширить их возможности в образовании и на рынке труда.
В конечном счете, Новая Зеландия – это тесно связанное сообщество, в которое входит около 5 миллионов человек. А когда я снимал «Когда-то они были воинами», новозеландцев было всего около 4 миллионов человек. Конечно, в Новой Зеландии есть и проявления расизма, как и в других странах, но таких жестких форм, как, например, апартеид в ЮАР до 1994 года у нас не было и нет.
Проблемы есть, но мы стараемся решать их, а не усугублять и обострять. И народ маори находится в постоянной борьбе за свои права, в этой области за последние 30-40 лет было достигнуто немало, и на этом маори не остановятся.
К тому же, маори обладают богатейшей историей, в то время как культура Новой Зеландии достаточно молодая, так как «белой Новой Зеландии» всего около 150 лет, максимум 200. История маори же насчитывает много тысячелетий. Маори обладают богатым культурным наследием. И новозеландская нация, в особенности молодое поколение ценит эту историю и стремится стать ее частью.
Вы работали с большим количеством звезд, но с Гаем Пирсом вы сотрудничаете впервые. В фильме он бесподобен. Но почему ваш выбор пал на него?
Я очень высоко ценю Гая Пирса, он уникальный актер, очень особенный, очень разноплановый, меняющийся от фильма к фильму и от роли к роли. Я познакомился с ним еще в 1990-е гг. в Лос-Анджелесе. И с тех пор мы пытались поработать вместе на протяжении долгих лет, но все как-то не складывалось. Гай был первым, о ком я подумал, когда начал работу над главным героем фильма – Томасом Монро – священником с темным прошлым. И Гаю тоже понравилась эта история, ведь его отец был из Новой Зеландии.
Мы начали работу 3 года назад, но тут началась пандемия, и все встало на паузу. Но это было потрясающее время, потому что Гай не смог покинуть Новую Зеландию, весь год мы проверили в работе над ролью, и это глубокое погружение хорошо видно на экране.
Считается, что маори придумали татуировки. И они татуировали на своих лицах историю своей жизни. Кто-то делает так сейчас?
Да, в Новой Зеландии по-прежнему используются татуировки на все лицо, которые называются «моко». Но «моко» могут делать только мужчины. Женщины – только небольшие татуировки под нижней губой. Это очень болезненный и долгий процесс, но все эти татуировки отличаются друг от друга, при этом каждая рассказывает особенную историю о жизни человека.
В наше время молодое поколение и люди средних лет, как мужчины, так и женщины вновь стали следовать этой традиции. И, например, такая татуировка есть у нынешнего министра иностранных дел. Но о чем она рассказывает, знает только он.
Вы когда-нибудь хотели проиллюстрировать свою жизнь на своем лице?
Нет, я всегда хотел рассказать о своем народе в кино. Мой новый проект будет снова посвящен маори – страшные истории из 90-х годов. Тогда агрессивная группа маори решила, что колониализм отмщен недостаточно, напала на один из городов и сожгла его наполовину.
Это жесткая реальная история, но я всегда считал, что в кино надо рассказывать не только сказки с хеппи-эндами.