«Человек вообще не создан для халявы»: актер Александр Ильин о счастье, кинопробах и новой роли в триллере «Трасса»
Интересно брать интервью у актера, когда ты только-только досмотрел фильм с ним. Герой словно сходит с экрана в реальную жизнь. Вот и мне поначалу сложно избавиться от ощущения, что передо мной не Александр Ильин, а сыгранный им персонаж.
Начну сразу с вопроса про «Трассу», потому что я под впечатлением. Проект сильный и сложный. Расскажи, как он появился в твоей жизни?
Когда мне прислали сценарий «Трассы», я был в деревне у родителей среди снегов с вот такой бородищей и волосищами до плеч. В таких декорациях и в таком виде за горячим чайком по зуму я сделал первые пробы. Вообще, для меня такой формат все еще кажется каким-то диковатым, потому что в актерской профессии очень важно взаимодействие с партнером, человеческий контакт.
Когда же тебе просто кастинг-директор или кто-то еще с экрана компьютера подбрасывает текст, на который ты должен реагировать, это не совсем то или даже совсем не то, но сегодня это норма, а обычные пробы, где с тобой вместе другие актеры, претендующие на роли, теперь называют ансамблевыми.
Для меня это нонсенс: ведь это и есть нормальные пробы. Такие у нас перед съемками, конечно, тоже были, но уже позже.
Вопрос о том, что нормально, а что ненормально, наверняка не раз возникнет у зрителя этого сериала. Как ты готовился к своей роли в нем?
Для начала я сбросил 12 килограммов. Художник по гриму спросила, возможно ли это за два месяца, я сказал, что попробую. Перешел на интервальное голодание, бегал по 10–11 километров и к съемкам похудел.
С физикой понятно, а с психологической точки зрения, что было главным для тебя в этой роли?
В моем герое самое интересное — это огромная боль, которая в нем сидит уже много лет. Эту боль он научился не демонстрировать, сжился с ней, но она никуда не делась. Важно было не выпячивать это, но играть так, чтобы эта травма чувствовалась.
А тебе легко после роли избавиться от своего персонажа с его болью и характером? Нет такого, что герой не отпускает и поселяется в тебе?
Такого нет. Давно, в начале пути, были моменты, когда после съемок я думал, что вот здесь можно было сделать по-другому, тут сыграть иначе. Но потом пришло понимание, что это просто самоедство, абсолютно бесполезная штука, и я это бессмысленное занятие прекратил.
Ты сделал свою работу, воплотил персонажа, а дальше он живет сам по себе в глазах зрителей, и тут возможен миллион мнений и трактовок. Красота в глазах смотрящего.
То есть теперь ты всегда доволен своей работой?
В этом плане мне, можно сказать, везет: у меня все время присутствует легкое чувство неудовлетворенности, но не тем, что ты сделал, а тем, что ты еще не сделал. Это дает задел, чтобы двигаться вперед.
Это касается только карьеры?
Это касается всего. Например, у меня есть музыкальная группа «План Ломоносова», появление которой стало важным событием в моей жизни. Важным не в плане дохода, а в том, что это дало мне дополнительные смыслы и дополнительную творческую реализацию.
Плюс мне как актеру стало проще понимать другие миры и людей из этих миров. Если ты создал коллектив, проект и это сработало, тебе легче представить, например, как человек строит бизнес-империю или что-то другое с нуля, а это особый характер.
Еще один совершенно особенный мир, в который я зашел уже в осознанном возрасте, — это бокс. Все это разные вселенные, и творческому человеку очень важно, чтобы их было много. Тогда начинаешь по-другому смотреть на жизнь, причем, хотя они разные, ты начинаешь находить в них общее, например, и в фильме, и в песне или целом альбоме, и в боксерском поединке важен ритм, какие-то моменты расслабления, взрывные темы, кульминации.
Все это — как маленькие пьесы. Когда начинаешь считывать эти параллели, лучше понимаешь, как вообще все в мире устроено. Ну и, конечно, расширяя свои интересы, ты увеличиваешь палитру того, чем тебе по кайфу заниматься.
Все это делает тебя счастливым?
То, что я счастлив, я осознавал всегда. У меня даже была такая тема, что вот идет какая-нибудь тусовка, какое-то общение с ребятами, девчатами и так далее, и вдруг я говорю «подождите секунду, я хочу сказать, что вот прямо сейчас, в данный момент, я счастлив».
Конечно, я не обязательно всегда это вслух проговаривал, но отмечал эти моменты. Накапливаясь, они превратились в общее ощущение счастливой жизни. Думаю, если бы я сам так четко их не обозначал для себя, оно было бы более размытым.
А насколько это ощущение счастья связано с внешними проявлениями успеха? Все-таки и кино, и музыка предполагают определенное признание и популярность.
Это зависит от человека, от того, как устроено его сознание. Я однажды был в Индии, в городе Дхарамсала, там резиденции Далай-ламы, и заглянул в один из маленьких деревянных домиков — там их много.
Внутри работал резчик по дереву. Я сел рядом, но он даже не обратил внимания. И вот я молча долго смотрел за его работой, тогда он понял, что я не ухожу, и мы разговорились на ломаном английском — поговорили про боксеров, еще про что-то, и он мне сказал, что занимается этой резьбой по дереву всю свою жизнь и абсолютно счастлив.
Этот человек сидит на горе, в маленькой деревянной лачуге, просто какой-то будочке и каждый день осознает, что счастлив, что занимается любимым делом. Вот и все. Когда такого человека встречаешь, у тебя все становится на свои места очень быстро. Лишние переживания просто улетучиваются.
То есть счастье — это не столько отдых, сколько любимое дело?
Человек счастлив в преодолении, в познании. Если тебе просто повезло, если ты что-то урвал на халяву или выиграл в казино, то это такая быстрая радость, и она абсолютно не сравнится с тем, когда ты что-то делал, что-то преодолевал, и у тебя наконец получилось. Вот это истинное счастье. Оно, может быть, не такое экспрессивное, но оно прям настоящее.
Только тогда исчезают вопросы к себе, не возникает каких-то депрессивных мыслей и самоедства. Человек вообще не создан для халявы. Он создан для того, чтобы в диком лесу выжить среди опасных хищников, и этот дикий лес, на самом деле, никуда не делся.
Он стал только больше — теперь нас окружает еще и цифровой лес, где, как Маугли, блуждаем и мы, и наши человеческие детеныши...
Это уже никуда не денется, это часть жизни. Как, например, можно запретить сегодняшним детям сидеть в гаджетах? Они же потом не будут понимать, о чем разговаривают их сверстники.
Они не знают жизни без этого, поэтому им невозможно объяснить, что это во многом потеря времени. Причем я так говорю, как будто сам свое детство сделал исключительно полезным. Нет, конечно, я просрал кучу времени. В детстве есть ощущение, что у тебя его бесконечный запас, но потом все начинает ускоряться.
Раз уж коснулись темы детей, поделись, как дважды отец, своим подходом к воспитанию.
Я считаю, что все, что можно сделать, это задать ребенку некое направление и не ждать от него стопроцентного КПД. Насильно ни книжным червем, ни бесконечно заботящемся о своем здоровье человеком никого не сделаешь. Это невозможно и не нужно.
На мой взгляд, основная задача — как можно дольше поддерживать естественный интерес ребенка ко всему: к происходящему вокруг, к новой информации, к чужим жизням. Посмотри, вокруг горят сотни окон, и за каждым из них какая-то судьба, и даже не одна.
Небрежно относиться к чужому опыту — это все равно что не уважать свой собственный. Человек так устроен, что он хочет делиться своей историей, поэтому так важен интерес к другому и вера в него.
И, конечно, надо показывать ребенку, что интересно тебе самому. Если ты хочешь, чтобы он читал, читай сам. Хочешь, чтобы интересовался искусством, интересуйся искусством. Хочешь, чтобы любил путешествия, — путешествуй, помещай детей в некие места силы — поднимайтесь в горы, плывите куда-то...
Все как в армии: пока не покажешь младшему составу, сколько раз надо подтягиваться, можешь с них это не спрашивать. Причем твоя задача как родителя — не разжевывать все для ребенка и не класть ему в рот готовое, а позволять ему самому пройти тот или иной путь.
Быть рядом, но не пронести его на руках, а провести. Пусть он падает и ошибается, только через ошибки происходит эволюция, только через преодоление идет развитие и обретается сила. Мир несовершенен, но принятие этого несовершенства и делает нас хорошими игроками в этой красивой игре.
А твою красивую игру где, кроме «Трассы», мы увидим в ближайшее время?
Увидите в сериале «Радар» про пришельцев и в мини-сериале «Мирный атом», где я играю сотрудника доблестной федеральной службы безопасности, который пытается помешать краже важных технологий.
А еще я написал сценарий и снял как режиссер клип своей группы «План Ломоносова» на песню «Прямо сейчас!». Получилось что-то типа короткометражного мюзикла.
Мне самому очень нравится и подавляющему числу людей, которые видели, тоже. Так что посмотрите и напишите, как он вам.
Фотограф: Георгий Кардава; продюсер: Ольга Сабельникова; стилист: Владимир Макаров; визажист: Ольга Попова; ассистент фотографа: Леван Кварацхелия