«У криминального мира особая гравитация»: Милош Бикович о новом проекте и перспективах сотрудничества Сербии и России
Как зрители приняли «Балканский ветер»? Какие у вас ожидания?
Он только вышел. Это первый проект, в котором доминирует русская линия сюжета. Посмотрим, как зритель на это отреагирует. Мы начали историю фактически с нуля. Всех персонажей перепридумали заново. И хотя сербскому зрителю они во многом уже известны, мы показываем этих героев под другим углом. Также в этой части появились новые персонажи, в съемках приняли участие голливудские, и российские звезды (помимо сербских актеров в «Балканском ветре» снялись Эрик Робертс, Уильям Болдуин, Оксана Акиньшина, Алексей Гуськов и другие актеры — прим. ред.).
То есть, зрителям, не знакомым с «Южным ветром», не обязательно смотреть его, чтобы включиться в «Балканский ветер»?
Этот сериал – самостоятельный проект, но если он понравится, тогда можно смело смотреть и предыдущие фильмы и части.
А как вообще появился этот проект?
Поначалу никто от него ничего не ожидал, это был такой «андердог». Мы его снимали без гонораров на чистом энтузиазме, как итог — он вырос до международного статуса.
Что может заинтересовать в этой истории аудиторию?
Во-первых, тематика. Всегда интересно посмотреть на подпольный мир, мир криминала изнутри, но с безопасной дистанции. То же самое, например, с военным кино. Нам интересно смотреть на опасность, но не хочется иметь последствий. Во-вторых, антигерои: они всегда неоднозначны, но наблюдать за ними очень любопытно. Возникает конфликт: публика одновременно переживает за протагониста, но не соглашается с его поступками и решениями. Плюс мы скрестили это с семейной драмой: глубокое и трепетное отношение к родным героев, которые оказываются в опасности, существуя в реалиях криминального мира.
В «Южном ветре» Петар Мараш был автоугонщиком, к «Балканскому ветру» он прошел путь до наркоторговца. Как вы его воспринимаете?
В начале это молодой и талантливый парень, который мог выбрать совсем другой путь, но стал заигрывать с криминалом. У этого мира особая гравитация, которая сразу его затянула, и чем больше он старался выжить, чем выше поднимался в статусе, тем глубже себя закапывал. Хотел всем доказать, что крутой, а закончил, как человек, находящийся на грани паранойи. Его боится весь мир, а он при этом все время оглядывается по сторонам. И чем важнее он становится, тем меньше контроля в его жизни. Такая парадоксальная ситуация.
При этом не сказать, что у вашего героя внешность наркоторговца...
Это правда. Я не был первым и самым логичным кастом. Для человека из криминального мира мое лицо — не самый очевидный выбор. Но мне кажется, в этом и есть суть: отступления от шаблона — это всегда самое интересное. У Петара есть друзья — совершенно безбашенные, с психологическими отклонениями. Но в этих отморозках есть свет и добро. Мы все старались сделать на контрастах. Причем не специально, это само по себе как-то находилось. Многие актеры, которых я раньше знал, создали новые, интересные и неожиданные для себя образы. Как и я, собственно.
Что конкретно отличает «Балканский ветер» от любого другого криминального сериала, на ваш взгляд?
Юмор, довольно специфический, с местным колоритом, плюс смесь разных геополитических интересов на Балканах, которые являются перекрестком международных отношений. Это добавляет специй в густой суп из политики, криминала и бизнеса. Настоящая пороховая бочка. Я очень рад, что к нам присоединились русские коллеги и актеры из Америки, Италии, Албании.
Считаете ли вы себя больше российским или больше сербским артистом?
Слава Богу, я не обязан себя как-то определять, потому что Сербия и Россия живут в едином культурном пространстве, и, разница между нами, как мне кажется, в мелких отличиях в ментальности. Я родился в Сербии, получил там образование, но в России, в Москве, с первого дня почувствовал себя так, будто я свой. Я рос на русских романах, пьесах, системе Станиславского и Чехова, на истории, на рассказах дедушки. Так что я это не разъединяю и не могу разъединить.
Что вас вдохновляет? И вдохновляет ли вас кино, можете ли вы назвать себя киноманом?
Да, я люблю кино, и оно меня вдохновляет, как и театр, музыка и литература. Но я бы не назвал себя киноманом: я могу не смотреть фильмы неделями. Мне кажется, киноман — это человек, который смотрит фильмы каждый день. С другой стороны, я киноман в том смысле, что много снимаюсь в кино.
Ваше мнение, как продюсера: как обстоят дела с сербскими сериалами, насколько они востребованы на родине и востребованы ли они за рубежом?
Мы только начали создавать контент, у которого есть шанс стать конкурентным. Если этот тренд продолжится, думаю, через пару лет у нас появится и опыт, и умение, и возможность выйти на международный рынок. У нас был определенный кризис, случившийся после бомбардировок, такое транзитное время. Сейчас мы стали снимать больше. Но пока что многие из наших сериалов не дотягивают до нужного уровня, они исключительно для домашнего рынка. Мы маленькая страна, не забывайте — у нас население, как у Питера. Мы все еще не можем создать систему, рыночные законы, которые бы регулировали индустрию, производство контента и его качество. Мы до сих пор маленький и закрытый рынок, который только стал открываться.
Насколько нынешнее сербское кино конкурентно? Ситуация примерно как с сериалами?
С кино сложнее ситуация, потому что кинорынок находится в худших реалиях. Если бы была Югославия, где все люди общались на так называемом сербско-хорватском языке, который был официальным, на рынке с 22 миллионами зрителей можно было бы окупить кино. А сейчас затраты на производство увеличиваются, рынка не существует и заработать на кино — задача практически невозможная. И каждый фильм, который мы делаем как груз для государства. Как черная дыра, в которую кидаются деньги и пропадают в ней.
Сотрудничество с российскими кинематографистами и продакшенами может стимулировать сербское кино и помочь ему? Какие у этого перспективы?
Частично — да, но, скорее всего, это превратится в большой питчинг авторов и профессионалов для русских проектов. И было бы хорошо, если хотя бы это случилось. Чтобы большие студии в России взяли бы профессионалов из Сербии и у тех была бы работа. Только такие совместные истории могли бы существовать и здесь, и там одновременно. Считаю, что есть перспективы, и они как-то сами проложат себе путь. Так было уже с «Балканским рубежом» и «Отелем "Белград"», сейчас с «Южным ветром». Появился фильм «Дунай» (мелодрама Любови Мульменко с российской актрисой Надеждой Лумповой, снятая в Белграде — прим. ред.), другие продюсеры начали думать о Сербии. Я думаю, все возможно. У нас есть очень талантливые ребята, им нужен просто шанс. А в России есть возможности.