Почему Боба Дилана ненавидят зумеры после выхода фильма «Совершенный незнакомец» с Тимоти Шаламе в главной роли

В центре внимания молодежи оказался недолгий, но плодотворный в плане творчества роман артиста с певицей Джоан Баэз, показанный в вышедшем недавно фильме «Боб Дилан: Никому не известный». Девушки настолько возмущены, что решили снимать ролики про токсичных бывших под заголовком «Сейчас я буквально Джоан Баэз».

«Я люблю Джоан Баэз, потому что у меня тоже был неудачник-музыкант, поразительно похожий на Тимоти Шаламе, который использовал нашу ситуацию для развития себя и украл части моей уникальной и прекрасной личности в качестве контента для своей музыкальной карьеры», — гласит подпись к одному из постов в TikTok, на котором дама подпевает Баэз. «Я бы ни за что не хотела встречаться с Бобом Диланом до его славы, запустить его карьеру, а потом быть выброшенной на свалку. И я бы никогда не перестала об этом рассказывать», — пишет другая.

Сыграл знаменитого музыканта в фильме «Боб Дилан: Никому не известный» популярной среди зумеров актер Тимоти Шаламе. Готовился к роли он ответственно: нанял преподавателя по вокалу, чтобы освоить манеру исполнения Дилана, брал уроки, чтобы воссоздать аутентичный акцент артиста, учился играть на губной гармошке и гитаре (уроки ему давал сам Ларри Зальцман, музыкант, выступавший в турах с дуэтом Simon & Garfunkel), а также выучил 30 песен Дилана. Сам Боб Дилан сказал, что полностью доволен кандидатурой Шаламе в качестве воплощения его личности на экране.

В фильме показана история успеха Боба Дилана. Особое внимание уделено 1965 году, который стал прорывом в его карьере. Тогда на музыкальном фестивале в Ньюпорте его выступление произвело фурор, сделав его звездой и любимцем миллионов. Во многом этому успеху способствовала коллега Дилана, певица Джоан Боэз, с которой у него был роман. Сыграла ее в фильме актриса Моника Барбаро.

Певица и политическая активистка Джоан Баэз сыграла важную роль в карьере и жизни Боба Дилана. Они познакомились в начале 60-х. Тогда она уже была известной артисткой. Кроме того, Джоан родилась в Нью-Йорке, потом переехала в Кармел (где впоследствии с ней тусовался Дилан) — город, в котором жили обеспеченные люди и представители богемы. Двадцатилетний Боб приехал покорять Нью-Йорк (а далее — весь мир) из самого холодного и малопримечательного города США Дулут.

В своей первой сцене фильма «Боб Дилан: Никому не известный» Моника Барбаро в роли Джоан Баэз выходит на сцену в клубе Gerde's Folk City (где они познакомились и встречались) и поет знаменитую, множество раз перепеваемую разными исполнителями балладу «House of the Rising Sun», четвертый трек с ее одноименного дебютного альбома, выпущенного в 1960 году. «Джоани была в авангарде новой динамики в американской музыке. У нее вышла пластинка, которая циркулировала в фолк-кругах, и все ее слушали, включая меня. Я слушал ее много», — вспоминал Дилан в документальном фильме 2009 года «Джоан Баэз: как сладко звучит».

Сама Джоан так рассказала о первой встрече с Бобом: «Кто-то сказал: "О, ты должна приехать в Gerde's и послушать этого парня, он потрясающий". И вот я пошла туда со своим очень, очень ревнивым парнем, и мы увидели, как этот маленький неряшливый бледнолицый грязный человечишка встал перед толпой и начал петь свою песню "Song to Woody". Я, конечно, внутренне была совершенно раздавлена, потому что это было так прекрасно». В итоге они начали выступать вместе, и творческие отношения переросли в личные.

Джоан Баэз в различных интервью рассказывала о том, что фактически если она и не сделала Боба Дилана звездой, то уж точно помогла ему засиять и преодолеть боязнь сцены. По ее словам, он панически боялся крупных выступлений, поклонников, часто напивался перед концертами, чтобы не нервничать. Вел себя, как псих, выглядел, как лох (носил «уродливый» коричневый пиджак, на который «блевал и который ужасно вонял», грязные очки, которые она протерла, и он сказал: «Вау, я теперь вижу!»), и вообще нуждался в заботе и контроле, «как ребенок». Баэз не только начала приглашать его участвовать в своих концертах, но и учила его общаться с публикой, вести себя спокойно и вообще жить нормально.

«Я хотела заботиться о нем и заставить его петь. Я пыталась причесать его, заставить почистить зубы и выйти на сцену. Да, это было очень по-матерински. Я хотела, чтобы его услышало как можно больше людей. Я попросила его выступать со мной, потому что он был великолепен. Я любила его, я люблю его музыку, я хотела, чтобы люди услышали его. Он напивался и пугался, но ему это нравилось. Я действительно работала над ним, пыталась заставить его избавиться от уродливого вонючего пиджака не по размеру с короткими рукавами. Он часто выходил из себя, вел себя неадекватно. Я подсыпала "Либриум" (лекарство, которое используется для лечения тревожных расстройств. — Прим. ред.) в его кофе. Не думаю, что он знает об этом. Иногда я кидала две таблетки, и это иногда даже помогало. Я видела, как он немного поник и успокоился. Он был настоящим комком нервов», — рассказала Джоан.

Баэз отметила, что, несмотря на все недостатки, Дилан всегда отличался поразительным чувством юмора и неоспоримым талантом: «Он справлялся великолепно, в каком бы состоянии ни был. Он выходил на сцену и пел. Независимо от того, был ли он в стельку или трезвым, концерты были веселыми. Он просто выходил на сцену и пел, и люди сходили с ума. Они просто любили его».

Джоан Баэз не интересовали наркотики и алкоголь, которыми увлекался Боб Дилан. Ее смущало его саморазрушительное и «ранящее всех вокруг» панковское поведение. Кроме того, она также хотела, чтобы Дилан был более политически активен, что привело к расколу между ними. Дело в том, что оба они прославились в 60-е. Это было особое время для американских музыкантов. Тогда была популярна так называемая музыка эпохи гражданских прав — стиль, который отражал социальные и политические изменения в 60-х годах, в частности, в рамках движения за гражданские права в США, против войны во Вьетнаме, против «холодной войны» и прочее. В эту эпоху известные исполнители, такие как Боб Дилан и Дженис Джоплин, использовали свои песни для передачи политических сообщений.

Сама Джоан Баэз помимо музыкальной карьеры основала Международный комитет прав человека, была награждена французским Орденом Почётного легиона, за политическую активность удостоена несколькими университетами звания Почётного доктора. Она поучаствовала в Бархатной революции, в 1993 году отправилась в охваченную войной Боснию и Герцеговину, чтобы привлечь больше внимания к происходящим там проблемам. Она была первым крупным артистом, выступившим в Сараево с начала гражданской войны в Югославии.

«В конце концов так же как и Дилан она оказалась в Зале Славы рок-н-ролла. Только помимо музыки она выстроила еще и значительную карьеру как активистка и политический деятель. Поэтому довольно странно, что вполне самостоятельную личность, как это принято говорить среди адептов прогрессивного речекряка, "лишают субъектности" и сводят всю её биографию к неудачному роману с селебрити», — пишут в телеграме.

Боб Дилан тем временем в какой-то момент решил, что больше не хочет быть певцом и голосом социальных и политических требований и нужд народа. Говорят, на него в том числе повлияло убийство президента Джона Кеннеди в 1963 году, после которого он заявил, что заниматься политикой «опасно».

Есть и еще один фактор в том, что многие называют потерей Диланом «приверженности делу». Он стал более уверенным в себе как художник, как поэт. Не просто «голос народа», поющий о проблемах простых людей, но художник, из мрачного разума которого начали рождаться эпические образы. «Подвергнутые бомбардировке такими визионерами, как Рембо, Брехт, Байрон, Гинзберг и авторы Библии, среди прочих, песни, которые начинали изливаться из него, становились все более трансцендентными, менее конкретно объективными, все больше наполняясь формами яркой фантазии, мотивами коллективного бессознательного», — пишет Rolling Stone.

«Теперь я должен писать для себя», — сказал он одному другу. «Во мне что-то рвется наружу, и я не собираюсь это сдерживать». Про Джоан и значимость отношений с ней он высказался так: «Я многому научился у нее. Это женщина с потрясающей честностью. И за ее любовь и преданность я никогда не смогу отплатить тем же».

Финальной точкой романа Джоан Боэз и Боба Дилана стал его тур по Англии в 1965 году. В него он отправился уже состоявшимся в США музыкантом. И в него он пригласил Джоан, которую там не знали. Правда, выйти вместе с ним на сцену он ей так и не дал. Сам потом заявил, что переволновался, а для Баэз такой поступок стал ударом и предательством. Эти гастроли вычеркнуты из хронологии событий фильма «Боб Дилан: Никому не известный», но, по общему мнению, это был смертельный удар по их отношениям.

Отношения Боба Дилана и Джоан Баэз в реальной жизни были недолгими, бурными и вдохновили обоих на творчество. Многие фанаты считают, что Баэз вдохновил Дилана на создание известных песен, таких как культовый хит 1965 года «Like a Rolling Stone» и песню 1966 года «Visions of Johanna», хотя он никогда не подтверждал эту теорию.

В 1968 году Баэз выпустила свой девятый альбом «Any Day Now», полностью состоящий из песен Дилана. В ее сборник 1970 года «The First Ten Years» вошли шесть каверов на песни Дилана, в том числе ее любимая версия «Don't Think Twice, It's All Right». Она также выпустила песню 1972 года «To Bobby» в качестве открытого письма Дилану, умоляя его присоединиться к протестному движению — против войны во Вьетнаме. Несколько лет спустя Баэз написала душераздирающую балладу «Diamonds & Rust», которая была вдохновлена эмоциональным телефонным разговором с Диланом. «Мне нравится эта песня "Diamonds & Rust", — сказал Дилан в документальном фильме 2009 года. "Быть частью того, что написала Джоан — это почетно".