Почему бывшая девушка владельца Playboy Хью Хефнера проигнорировала его смерть?
Холли Мэдисон объяснила, что «удалилась» из жизни Хью Хефнера за несколько лет до его смерти. Она не чувствовала необходимости публично оплакивать основателя Playboy, когда он умер.
«Когда он скончался, все ожидали, что я отреагирую на что-нибудь или опубликую об этом в социальных сетях, и это было странно для меня», — сказала девушка журналу People в интервью, — «У меня больше не было к нему никакой эмоциональной привязанности».
«Я уже говорила о том, какими токсичными для меня были эти отношения», — сказала она изданию. «Почему я должна посвящать этому посты?»
В 20 лет Мэдисон переехала в Лос-Анджелес, чтобы начать карьеру актрисы. Именно тогда в особняке Playboy появилось свободное место, и девушка решила попробовать стать его «подружкой». Знакомые заверили ее в том, что все абсолютно чисто и, что, на самом деле заниматься сексом с мужчиной будет не нужно. В первый же день знакомства с Хефнером выяснилось, что секс был обязательным требованием.
«Никто не проявлял никакого интереса», — рассказывала девушка, — «Мы думали об этом как о работе, которую мы должны выполнить, иначе нас выгонят из дома. Все просто хотели, чтобы все прошло как можно быстрее».
Такие «активности» происходили в особняке регулярно по средам и пятницам после возвращения из клуба. Хью Хефнер к тому моменту уже плохо слышал на одно ухо, поэтому его «женское окружение» открыто сплетничало и обсуждало миллиардера, стоя в нескольких метрах от него.
Другие девушки в особняке грубо обращались с Мэдисон, а Хефнер называл её тупой, ненавидел ее стрижку и строго оценивал внешний вид: «Ты выглядишь старой, неприступной дешевкой».
От этого девушка стала заикаться и меньше говорить, но Хефнер не позволял ей посещать врача. Меньше чем через год после начала жизни в особняке, у нее появились суицидальные мысли.
По словам Мэдисон, позднее ее депрессия стала невыносимой: она боялась, что ее профессиональные возможности теперь слишком ограничены. Никто вокруг не хотел признавать то, что ей на самом деле плохо, а Хефнер тогда обладал полным эмоциональным контролем над ней.