Отцовский клуб

Особых страхов перед отцовством у меня не было, но мне казалось, что появление ребенка — это конец свободной веселой жизни, конец молодости и конец какой-то романтики в семье. Я видел в будущем ребенке чужого человека, который разрушит привычный уклад моей жизни, заодно нагрузив меня лишними делами и превратив в своего раба. Эта идея не вселяла в меня никакого оптимизма. На деле оказалось, что дети действительно перевернули мою жизнь с ног на голову, но сделали ее только ярче и интереснее, а меня самого — лучше. Не могу представить хоть что-то еще, что оказало бы на меня такое сильное и позитивное влияние, как отцовство. Уверен: не будь у меня детей, я был бы хуже во всем, включая внешний вид и лишний вес.

Во многом мне помогло решиться на многократное, так сказать, отцовство то, что я не люблю ничего планировать и легко ввязываюсь в различные авантюры, даже (а может быть, и в особенности) если заранее не понимаю, как с ними справлюсь. Для меня в этом есть особый азарт. Конечно, это слово не очень подходит к такому серьезному вопросу, как появление ребенка, но, по крайней мере, оно объясняет, как я рассчитывал свои силы. Никак. Я просто знал, что смогу, и с готовностью принял вызов. Я считаю, что многие лишают себя радости появления ребенка именно тем, что слишком много думают и высчитывают, возможно, даже специально подводя себя к мысли, что пока не время. Понимаю, что отцовство — это ответственность и серьезный шаг, но я бы советовал делать этот шаг смелее — у вас все получится и, поверьте, вы никогда в жизни не пожалеете, что стали родителями, а вот о том, что не завели детей, можете очень даже пожалеть.

Дети точно сделали меня моложе, причем надолго. Вместе с ними я не раз возвращался в свое детство и каждый раз проживал его лучше, чем в прошлом. В своем детстве я не играл в хоккей и не катался на беговых и горных лыжах — в их детстве я делал все это и получал огромное удовольствие. Какие шансы, что я стал бы заниматься этими и другими видами спорта без детей? Зная себя, скажу, что они небольшие. Дети стали для меня лучшим мотиватором для развития, примером для подражания и, если хотите, совестью. Например, в свое время я бросил курить просто потому, что не хотел курить при детях.

Все, что страшило меня в гипотетическом отцовстве, когда у меня не было детей, оказалось просто и естественно, когда они у меня появились. Все шло своим чередом, все проблемы решались без какой-то драмы. И, если мысленно возвращаться назад, большую часть тех 16 лет, что я отец, я был счастлив. Думаю, без этого я не был бы и вполовину так счастлив в те годы.

Я допускал огромное, колоссальное количество ошибок. Перечисление их заняло бы несколько таких журналов. Я искренне надеюсь, что не слишком навредил ими своим детям, а оправдывает меня одно — любовь. Я очень их любил и люблю. Надеюсь, от этой любви они получили больше, чем потеряли от моих неумелых попыток научиться быть отцом.

Отцовство не изменило мою жизнь, а стало ею. Если спросить меня, кто я, в первую очередь я отвечу: отец трех мальчиков, потом уже — журналист, главный редактор и так далее.

Мне очень нравится разница в возрасте между моими детьми: 2 года, разделяющие старших, позволяют им дружить и тусоваться в одной компании, а 11 и 9 лет разницы с младшим — уже осознанно смотреть, как растет на их глазах маленький человек (в свою очередь, для него они — любимые друзья, а в чем-то даже кумиры). Следить за их взрослением и отношениями удивительно интересно. Ну а когда старшие помогают младшему освоить горные лыжи или учат его играть в футбол, баскетбол и настольный теннис, я воочию вижу, как те умения, которые передавал им я, передаются дальше. В общем, быть отцом нескольких детей ужасно интересно и здорово!

Жизнь многодетного отца — это совсем другая жизнь. Которая будет отличаться от жизни большинства семей. Ты будешь реже развлекаться, меньше путешествовать, и вообще времени на себя самого будет немного. У тебя будет меньше денег, которые ты можешь потратить на себя. Но лично мне иначе просто было бы неинтересно.

У нас есть некая ответственность и за наш народ. Мне бы не хотелось, чтобы он растворился во времени — а это обязательно произойдет, рано или поздно, если население будет сокращаться. Большая ошибка думать, что родив двоих детей, вы вышли «в ноль» — на самом деле, чтобы население просто не сокращалось, каждая женщина, способная стать мамой, должна родить 2,4 ребенка. Но это и хорошая новость — родив троих, вы рассчитались уже не только сами, но и помогли какому-то менее ответственному.

Кстати, поговорка «даст Бог зайку — даст и лужайку» на 100 процентов работает. Когда я узнавал, что жена снова беременна, и понимал, что уже этого не вывезу — происходило что-то хорошее в жизни и ресурсы появлялись, будто бы из ниоткуда. Это реально рабочая тема, парни. Главное, верить в это и не бояться.

Многие думают: «Вот, сейчас поживем для себя сначала, на квартиру, машину заработаем, съедем от родителей и тогда детей заведем». Это огромная ошибка! Сначала вы должны сделать отчаянный шаг, показав Богу свою решимость, — жениться, сделать ребенка, а уже потом Он даст тебе ресурсы для того, чтобы вы «вывезли».

Когда жена была беременна первым ребенком, мой оклад составлял 14 тысяч рублей, я жил с родителями, у меня не было машины и даже примерного понимания, откуда мне это все взять. Спустя довольно короткое время все эти вопросы так или иначе разрешились.

Я начал думать о рождении своих детей тогда, когда стал исследовать свою родословную. Я своими глазами увидел, насколько большими были семьи моих предков. И очень хотел, чтобы на семейном дереве от моего квадратика с надписью «Павел» в будущее тянулось как можно больше ниточек с другими квадратиками.

Я патриархально считаю, что продолжателем семьи является сын. И я страстно желал, чтобы у меня было несколько сыновей. Получилось — Бог дал мне целых трех. Однако с первым пришлось поволноваться — он у меня родился третьим по счету. Зато эмоции от этой новости (мы не узнавали заранее пол) были настолько яркими, что я прямо сейчас до мелочей помню все, что окружало меня в ту секунду.

Самое сложно количество детей — двое. Каким бы странным это ни казалось, с двумя тяжелее, чем с тремя. Я думаю, что многие именно поэтому и останавливаются. Отцы, я КРИЧУ ВАМ — С ТРЕМЯ ПРОЩЕ! Правда! Не бойтесь!

Когда детей двое или он вовсе один — на несчастных чад обрушивается все внимание, вся забота родителей. А ребенку они в таком количестве не только не нужны — они исключительно вредны, так как у него совсем нет времени быть собой — над ним постоянно нависает мама или папа.

Основные возрастные отсечки такие: полгода, два года, семь лет. Это ступеньки, когда дети за короткое время делают существенные, заметные скачки в развитии. Именно в эти моменты чувствуешь, что ребенок растет и начинает требовать меньше заботы от родителей. Лет с девяти он уже начинает «отдавать», сам может приносить заметную пользу семье.

Подростковую дурость надо просто перетерпеть. Очень аккуратно общаться, не обижаться, не орать, не провоцировать. Любимое чадо в лицо говорит, что ненавидит тебя? Вдохни, выдохни, смолчи. Если активно пытаться переломить ребенка через колено, можно наворотить такого в отношениях, что потом не расхлебать за всю жизнь. Терпеть. Просто пройдет само.

Забавно рассматривать большую семью как своеобразное приключение длиною в жизнь. Типа челлендж. Вообще, мы, мужики, не должны бояться брать на себя ответственность. Проблемы и заботы должны бодрить нас всю жизнь, чтобы мы не раскисли.

Шестеро мальчиков — это много. Шестеро абсолютно разных, самодостаточных людей, у каждого из которых — свое отношение ко всему. И все это — мои дети. Как странно. Как здорово.

Когда мне было 8 лет, у меня появилась сестра. Нас было двое; среди наших знакомых тоже не было многодетных семей — в 1970-х они были чем-то крайне необычным. Я, во всяком случае, ни одной не помню. В семьях было максимум по два ребенка, это было своего рода стандартом и максимальным пределом. Поэтому я и представить себе такого не мог, и не думал об этом. Хотя среди любимых в детстве книжек была «Папа, мама, восемь детей и грузовик» норвежки Анне-Катрин Вестли; даже по названию понятно, что в ней описана не просто большая, а огромная семья. Но это была воображаемая реальность, на то, что было вокруг, она никак не проецировалась — хотя, возможно, какие-то паттерны эта книга во мне заложила. И скажи мне даже лет в 17 про семью с шестью детьми — я бы, конечно, такого человека поднял на смех. Безусловно, я видел в своем будущем детей, но как-то абстрактно: ну, будет семья, дети; никакой конкретики мне не мнилось даже. Но и страхов я не испытывал. Мне не казалось, что будущее отцовство чему-то будет помехой, как-то не так скажется на жизненных перспективах; а сама формулировка «дети могут помешать» всегда казалась мне бредовой.

И вот — шестеро мальчиков. Все началось в девяностые, время было суматошное и очень динамичное, время, которое диктовало необходимость жить, а не рассуждать о жизни — и это накладывало свой отпечаток: кто что мог в конкретный момент, тот то и делал. Так вышло, что нам не помогали дедушки с бабушками, и потому в том числе у нас не было возможности и времени бояться и осторожничать; это касалось всех аспектов жизни, в том числе и воспитания детей.

Впрочем, что есть воспитание? Сейчас, много лет спустя, я наконец понял: это не цикл лекций на тему «что такое хорошо и что такое плохо» и не насильственное вбивание в головы прописных истин. Это способ показать ребенку, как ты пытаешься жить в этом мире, что делаешь, чего не делаешь, но не специально, а в процессе самой жизни; показать, как это вообще может быть. Нельзя сказать, что я в полной мере соответствовал этим правилам: в общении с растущими детьми я делал много глупостей, ошибался, бывал неоправданно зол, кричал, давил, — но спасибо моим умным и понимающим детям: они относились ко мне иногда скептически, но всегда с любовью. Собственно, любовь — это вообще главное. Во-первых, «от любви бывают дети» (Иосиф Бродский). А во-вторых, она — связующее вещество всего, что происходит в семье, при условии, что она связывает всех. Леонард Коэн говорил, что любовь — это единственный способ выживания; похоже на правду.

Если говорить о роли отца и матери... я же говорю, кто что мог, тот то и делал. Но я точно знаю, что главной в семье всегда была моя жена. Она какими-то невидимыми миру способами создавала тот костяк семьи, на который наматывались мы все. Как ей это удавалось и удается до сих пор, не очень ясно; женская магия мужчинам вообще малопонятна, да и не нужно это понимать — важно просто сознавать, что эта магия существует, и доверять ей всецело. И тогда все будет хорошо.

Не уверен, были ли у нас семейные традиции. Но я всегда любил читать детям вслух. Вообще книги и чтение — это одна из главных составляющих моей жизни, и я старался передать этот свой интерес детям. Удалось в разной степени, но слушать чтение все они любили. Сейчас, когда младшему уже пятнадцать, эта традиция закономерно сошла на нет; мне ее очень не хватает, но время от времени о чтении вслух с ностальгией вспоминает кто-то из детей, и это приятно.

Я всю жизнь писал о музыке и музыкантах, много ходил на концерты и водил, конечно, детей. Музыка вошла в них через меня, в каждого по-своему... и вернулась ко мне спустя годы: три года назад сын Даниил попросил меня послушать, как он сказал, «интересного парня». И буквально подарил мне русского артиста, которого я до сих пор считаю одним из главных открытий; более того, мы познакомились и подружились. Так Даня подарил мне еще и друга...

Старшие дети давно уже живут отдельно. У каждого из них свои занятия: Игорь — режиссер спортивных телетрансляций, Володя продюсирует поп-музыкантов, Денис —профессиональный барабанщик, преподаватель и киносценарист... С нами остались бариста-музыкант Даниил, студент-филолог Митя и школьник-футболист Глеб. Занятно наблюдать за их внутренними отношениями: в них были периоды безразличия, отдаленности, даже неприязни, но все больше становится очевидно, что все они связаны нитями, которые не рвутся. Это очень заметно даже когда мы не собираемся вместе.

А пять лет назад родился Федор, сын Володи. И это — невероятная радость, которую еще предстоит осознавать.

Советов будущим отцам давать я не стал бы. Люди все разные, универсальных решений в принципе не существует. Для меня появление на свет каждого из детей было данностью, а не вопросом выбора. Для кого-то это будет совсем не так, и как мой опыт может коррелировать с его жизнью? Есть, впрочем, ряд правил, которые подходят всем. Их немного: всегда честно отвечать на вопросы детей; всегда их выслушивать перед тем, как сделать вывод относительно того или иного события; всегда быть на их стороне. В мире достаточно тех, кто будет против них, а родители должны быть за. Ну и в качестве бонуса могу поделиться собственным ощущением: я всегда знал, что с рождением ребенка я не теряю, а приобретаю.

В общем, берегите себя и не откладывайте отцовство на потом, ведь с возрастом зачать здорового ребенка сложнее.