Через два года Илон Маск станет первым триллионером: почему для нас это плохо
Кто и когда станет триллионером
В отчете агентства бизнес-аналитики Informa Connect говорится, что при нынешних темпах накопления богатства миллиардер Илон Маск имеет все шансы стать первым в мире триллионером через три года. Сегодня его состояние оценивается в 195 миллиардов долларов, но если оно продолжит расти такими же темпами, как в последнее время, — 110% в год — к 2027-му показатель достигнет 1,195 триллиона долларов.
Следующий на очереди индийский горнодобывающий магнат Гаутам Адани, за ним — глава Nvidia Дженсен Хуанг и индонезийский горнодобывающий магнат Праджого Пангесту. Все они на пути к достижению триллионной отметки в 2028 году. Почти миллиард человек, которые не имеют домов, оснащенных электричеством, несомненно, будут с интересом наблюдать за соревнованиями всех этих людей.
Насколько велик триллион
Ричард Деннисс, внештатный профессор Кроуфордской школы государственной политики в Австралийском национальном университете, отмечает, что миллиард — это тысяча миллионов. Миллион секунд длятся двенадцать дней, а миллиард секунд — 31 год. Это значит, что триллион секунд будет равен 31 000 лет.
Если бы у вас был триллион долларов и вы бы просто положили его в банк под четыре процента годовых, сумма увеличивалась бы на сорок миллиардов в год.
Никому не нужен триллион долларов, и трудно представить, что его можно потратить. Деннисс говорит, что это поднимает важный вопрос о том, как общества и экономики смогут функционировать, если правительства позволят появиться триллионерам.
Для простых людей богатство единиц ничего не значит
Король Франции Людовик XIV потратил сумму, эквивалентную сегодняшним 200-300 миллиардам долларов, на строительство дворца в Версале, и это был далеко не единственный его дворец. Пирамиды и сфинксы тоже обходились недешево, но расходы считались необходимыми для избранных богами и не совсем смертных.
Многие люди думают, что все население Земли выигрывает, когда небольшое меньшинство контролирует большую часть ресурсов, поскольку это создает стимулы. Однако это не так.
Подобно тому, как крестьяне тысячелетиями ждали награды в загробной жизни, пока их правители наслаждались раем на земле, в современной экономике вам говорят, что богатство и процветание в конечном итоге снизойдут и до вас, если вы продолжите усердно трудиться. Увы, состояние самых богатых людей растет, но экономика и зарплаты простых рабочих — нет.
Высокие прибыли должны быть временными
Конечно, стимулы могут играть и играют важную роль. На свободном рынке, о котором думал экономист Адам Смит в XVIII веке, если ваша новая разработка настолько хороша, что все хотят ее иметь, будет справедливо, что вы получите первоначальное вознаграждение. Через некоторое время все остальные смогут свободно конкурировать с вами, продавая аналогичные товары, что помешает вам получать постоянную сверхприбыль.
Проблема в том, что некоторые рынки не свободны и не работают должным образом. Самые большие состояния в мире принадлежат тем, кто имеет монопольные права на продажу природных ресурсов или технологий, защищенных патентами или блокирующими системами. Это плохо для тех, кто все еще терпеливо ждет, когда богатство просочится вниз или распределится более равномерно.
Технофеодализм способствует росту прибыли
Бывший министр финансов Греции Яннис Варуфакис описывает современный мир как мир технофеодализма. В этой реальности онлайн-платформы имеют постоянную возможность эксплуатировать рабочих, потребителей и производителей способами, которые Адам Смит не мог себе представить.
Создав цифровые платформы, где ценой входа является передача ваших личных данных, современные техногиганты используют что-то вроде новой формы алхимии. Они превращают эти данные в знания, которые позволяют им удерживать вас на своей платформе, эксплуатируя сразу пользователей, рекламодателей и поставщиков.
И хотя существуют физические ограничения на то, насколько может вырасти автомобильный завод или сеть ресторанов, они практически не распространяются на то, сколько денег могут заработать технологические платформы, продавая рекламу (которую они не создавали) продуктов (которые они не производили) потребителям (о которых они знают почти все).
Ограничение прибыли полезно для рынка
Желание отобрать эти прибыли в результате конкуренции не является антикапиталистическим, это прорыночно. Когда в начале XX века США разрушили нефтяную монополию Дж. Д. Рокфеллера, промышленность не исчезла, а наоборот, процветала. Потребители и предприятия, ранее имевшие дело с Рокфеллером, стали богаче, как и экономика в целом.
Сегодня демократии имеют возможность использовать налоги и регулирование для перераспределения огромных выгод, получаемых новым классом миллиардеров, а вскоре и триллионеров, от продажи дефицитных ресурсов и создания платформ, которые держат людей в ловушке. По словам Деннисса важно использовать эту власть, так как она может быть утрачена.
Чем больше новый класс миллиардеров и триллионеров укоренится, тем больше он будет использовать политическую систему для защиты своих, а не ваших интересов.