Жизнь за пределами бинарности: пять историй гермафродитов и интерсексуалов

Женщина Б: 25.

Женщина В: 35.

Персона: 25.

Мужчина: 49.

Женщина А: это значит родиться с особенностями, которые выходят за рамки нормы полового развития человека. Мое тело — женское, но набор хромосом — мужской (XY). У меня нет официального диагноза, и это проблема. Лучше всего подходит гонадальный дисгенезис, красивое обозначение для того факта, что мои гонады (которые должны превратиться в яичники или тестикулы) не развились. Из-за этого, несмотря на наличие Y-хромосомы, у меня нет никаких мужских признаков. Таким образом, внешне я женщина, а внутри нет некоторых женских органов.

Женщина Б: у меня врожденное нарушение полового развития, оно же гонадальный дисгенезис или синдром Свайера. Я женщина без функционирующих яичников, имею набор хромосом XY. Мое тело не производит эстроген, поэтому я принимаю гормоны для улучшения сексуального и эмоционального здоровья.

Женщина В: быть интерсексуалом — значит родиться с первичными или вторичными половыми признаками, которые не соответствуют бинарному делению на мужчин и женщин. У тебя оба набора или нечто посередине. У меня тоже синдром Свайера: я родилась с фаллопиевыми трубами и маткой, но с несформированными яичниками. И да, у меня мужской набор хромосом.

Персона: я не отношусь к мужчинам или женщинам, потому что технически отличаюсь от них.

Мужчина: у меня расширенный набор хромосом (XXY) и синдром частичной нечувствительности к андрогенам. Это значит, что в теле есть признаки обоих полов. В частности, у меня есть яичник, матка, вагина, а также мошонка, одно яичко и функционирующий пенис. У меня нет лишних волос на теле, есть женская фигура и менструации. Я, можно сказать, истинный гермафродит.

Женщина А: мне было 15. В детстве ничего не было заметно, а потом у меня не началось половое созревание. Мама заметила, что ничего не развивается, записала меня к врачу. Там и выяснилось, что организм не производит эстроген. Поверьте, хуже проживания пубертата — его отсутствие.

Женщина Б: После 16-летия. Все поняли, что я уже достаточно взрослая, а тело осталось детским. В больнице мы и узнали, что у меня нет яичников, зато есть мужские хромосомы. До того момента я и понятия не имела, что есть такие люди.

Женщина В: я дотянула до 17. Не начались менструации, и каждый визит к врачу начинался с этого вопроса. У мамы они пришли как раз в 17, плюс я очень активно занималась спортом, поэтому мы просто сочли, что я из поздних «бутонов». А тут я за лето сильно выросла и потяжелела, причем количество еды и спорта не менялось (я играла в водное поло). После множества анализов и консультаций мне поставили диагноз — синдром полной нечувствительности к андрогенам. Это как синдром Свайера, но без матки. Просидев пару дней в интернете, я поняла, что они ошиблись, ведь матка у меня есть. Они сказали: «Да-да, значит, синдром Свайера».

Персона: в 13 лет после тестов врачи определили, что у меня мужские хромосомы при женском теле.

Мужчина: мне было 9 лет. Я рос мальчиком, потому что выглядел как мальчик. У меня начались боли в животе, и тут выяснилось, что у меня есть женские органы. Вагина полностью скрыта за мошонкой, поэтому мне пришлось сделать пластику, чтобы начались менструации. Врачи сказали, что единственный вариант — жить как женщина, и семь лет я пытался. В 16 лет я вернулся к мужской ипостаси и остался в ней.

Женщина А: честно говоря, я решила, что это круто. Я была так рада, что уникальна и могу спорить с учителем биологии! Это ощущалось как суперсила — мужские хромосомы в женском теле! Мне повезло, что я живу в XXI веке, когда все настроены позитивно.

Женщина Б: я была шокирована невидимой разницей — внешне я была девочкой безо всяких особенностей. Больше всего переживала из-за отсутствия фертильности. Боялась, что меня отвергнут, раз я не полностью женщина и не могу родить.

Женщина В: врач, который рассказал нам новости, был уверен, что мы в курсе. И после месяцев незнания он вошел в палату и сказал: «Расскажите, что вы знаете о тестикулярной феминизации» (сейчас этот термин не употребляется). Мы были обескуражены. Что я могла знать об этом?! Это был болезненный опыт, а потом было еще много неприятных моментов.

Персона: услышать от врача в 13 лет, что в мире мало таких, как я, было ужасно.

Мужчина: я понял, что проблему нашли и я не смертельно болен, но был удивлен. Я всю жизнь был мальчиком, но понимал, что никто не хочет проблем, и пытался стать девочкой. Это очень сложно: новые документы, новая школа, расстроенные родители...

Женщина А: было обидно смотреть на других, когда у тебя ничего не происходит. А потом все было искусственно: я получала маленькие дозы эстрогена для женщин в менопаузе. Сейчас я принимаю обычные противозачаточные. В общем, взросление было под контролем, не такое, как у всех.

Женщина Б: дискомфорт в школе. Я завидовала формам одноклассниц, переживала за неразвитую грудь, неправильную фигуру, отсутствие волос на лобке. Я носила лифчик со вставками и постоянно сидела на диетах, стараясь быть похожей на них. Когда окончательно выяснили все о моем половом статусе, я перестала это делать.

Женщина В: я переживала, что не прохожу все этапы развития. Менструации, грудь и все такое. В 18 лет я вставила импланты в грудь и стала чувствовать себя гораздо лучше.

Персона: у меня все было спокойно, хотя не было ни груди, ни волос в интимных зонах (ни бороды, если на то пошло).

Мужчина: это был ад. Я ходил в школу для девочек с 9 лет, приходилось учиться новому, адаптироваться... Некоторые друзья меня покинули. В 15 лет я пытался завести парня (как девочка), но ничего не вышло. Было очень обидно. Менструации воспринимались нормально, но я не видел себя «нормальной женой и матерью».

Женщина А: поначалу сильно, теперь незаметно. Нужно объяснить, как все было. После первой операции по удалению гонад и начала половой жизни я поняла, что у меня есть вагина, но в ней что-то мешает. И мне пришлось поговорить с родителями об операции по удалению этой лишней ткани, чтобы я могла заниматься сексом. Я не ставила вопрос именно так, но они все поняли. После небольшой операции я смогла заниматься сексом, как все женщины. У меня нет яичников и недоразвита матка, поэтому нет менструаций и не может быть беременности. А это даже удобно! Мы с мужчиной думаем об усыновлении.

Женщина Б: я пила гормоны и думала, смогу ли заниматься сексом. До имплантов я избегала раздевания. Во время секса было больно. Потом эндокринолог заметил, что моя матка способна выносить ребенка при гормональной поддержке и с донорской яйцеклеткой. Первая менструация была аж в 22 года, появилась смазка, секс стал приятнее. Мне не нужно предохраняться, но я забочусь о том, чтобы не получить инфекцию.

Женщина В: все хорошо.

Персона: сначала секса не было, потом прошла операция, все стало возможным.

Мужчина: было трудно. Я пытался быть женщиной... с пенисом! Сейчас я живу как гетеросексуальный мужчина, хотя это тоже непросто. У меня было всего три партнерши. Сложно набраться смелости и признаться в своих особенностях. Сейчас я в отношениях с прекрасной женщиной-бисексуалкой, и этот расклад устраивает всех.

Женщина В: не всем подряд, но говорю. Я не стою с плакатом, но и не избегаю этого.

Персона: друзьям да, а так у меня один партнер, и он жалеет только о том, что не узнал раньше.

Женщина А: я не могу забеременеть, но не беспокоюсь об этом.

Женщина Б: иногда я завидую мамам, но давно привыкла к тому, что сама не могу. Для женщин, неспособных зачать, сейчас есть много вариантов, так что при желании я смогу стать отличной матерью.

Женщина В: мне говорили разное. Но я еще с детства думала об усыновлении вместо родов, поэтому все не так сложно.

Персона: думаю об усыновлении.

Мужчина: я фертилен как мужчина, что редкость для интерсексуала. Мне говорили, что это невозможно, но... Также у меня есть яйцеклетки, но возраст не подходит для донорства, да и могут быть генетические отклонения.

Женщина А: сейчас никак, все операции в прошлом. Считаю это важной частью самоидентификации, но все же совсем небольшой.

Женщина Б: я боялась свиданий до 24 лет. Через месяц после встречи с нынешним партнером призналась ему. Он был очень серьезен и поддерживал меня, что пошло вразрез со сценарием в моей голове.

Женщина В: прием гормонов имеет побочные эффекты. У меня большой риск остеопороза, я испытала многое из того, с чем сталкиваются женщины в менопаузе. Я высокая, потому что организм не получил сигнала перестать расти, и ношу одежду больших размеров после заедания стресса. Мне страшно встречаться с людьми, как я расскажу мужчине о своем диагнозе? Но я работаю над этим. В повседневной жизни мне ничто не мешает, но вообще... это сделало меня более толерантной.

Персона: сейчас я ношу свою особенность как медаль, а не как-то, что должно быть скрыто. Я не считаю себя женщиной или мужчиной, и некоторым сложно это принять.

Мужчина: все нормально, но я избегаю общих раздевалок, не ношу шорты, не хожу в бассейн. Мое тело выглядит слишком по‑женски, но при этом у меня есть пенис, так что в женской раздевалке я тоже смотрюсь странно.

Женщина А: меня поддерживают, в том числе в открытых постах в соцсетях. Но некоторые просто закрывают глаза: общество пока не готово принять все разнообразие полового спектра как норму. Некоторые думают: «Ой, мужчина, гермафродит!» Хотя во мне от мужчины только одна хромосома.

Женщина Б: некоторых это пугает, некоторые путают с транссексуалами и трансгендерами. Но чаще всего с гермафродитами, а этот термин сейчас заменили на расстройства полового развития. Интерсексуальность, как диагноз, включает в себя более 30 врожденных особенностей анатомии.

Женщина В: считается, что ты должен это исправить или выбрать из двух вариантов.

Персона: некоторые считают, что таких вообще не существует!

Мужчина: люди говорят, что это вопрос выбора, как будто я могу взять и поменять пол. Или же что я могу быть и мужчиной, и женщиной, и что это очень удобно.

Женщина В: врачи должны быть более внимательными и спокойными. Да, это редкое состояние, но я же не аттракцион!

Персона: хотелось бы знать об этом больше. Мой врач не имел понятия о статистике, у меня были чувство одиночества и депрессия, а также панические атаки.