«Мой позвоночник был сплющен, словно стопка блинов»: Энтони Кидис о том, как он сломал спину и чуть не погиб
В 15-летнем возрасте мы с Майком (впоследствии известным как Фли) увлеклись прыжками в бассейны с крыш домов. Мы начали с прыжков в воду с двухэтажных зданий. Нас не заботили загорающие вокруг бассейна люди; так было даже веселее. Как правило, мы прыгали, вылезали из бассейна и тут же уносились через дворы, как летучие мыши. Но были случаи, когда мы выныривали и видели, что опасности быть пойманными пока нет. Поэтому мы начинали беситься во всю, ввергая в шок подоспевавших хозяев или сторожа. Постепенно мы добрались аж до пятиэтажных зданий. Глубина бассейнов не имела значения: чтобы приземлиться, не нужно много воды. Если бассейн мелкий, то нужно постараться упасть в воду не головой, а боком.
В один июньский день Майк и я присмотрели один многоквартирный дом неподалеку. Бассейн, выполненный в форме слезы, был совсем маленьким, а самая глубокая точка была в самой узкой части слезы. Чтобы залезть на здание, пришлось использовать наружную лестницу, и кто-то начал орать, чтобы мы немедленно спустились. Но мы даже и не думали остановиться. Я сказал Майку начинать, он прыгнул, и я услышал всплеск воды. Потом я влез на крышу. Я даже не посмотрел вниз, чтобы измерить траекторию прыжка — меня больше волновала перспектива получить по морде от оравших снизу людей.
То, что я переусердствовал с силой прыжка и сейчас промахнусь мимо бассейна, я понял уже в воздухе. Бетонный пол неумолимо приближался, и я приземлился на пятки где-то в десяти дюймах от края бассейна, после чего упал в воду начал тонуть. Но, несмотря на почти парализовавший меня болевой шок, я смог вытолкнуть себя из бассейна, перекатиться на бетонный берег и издать нечеловеческий вопль, который, казалось, исходил из глубин ада.
Я не мог пошевелиться. Кто-то вызвал скорую помощь, и медики неуклюже закатили меня на носилки, чуть не уронив в процессе. Они не зафиксировали носилки в машине скорой помощи, поэтому я болтался в кузове, как дерьмо в проруби, всю дорогу до больницы. Меня охватывали страшная боль и ужас, так как, судя по тому, что я не мог двигаться, повреждения были очень серьезными.
Меня отвезли в госпиталь Сидарс Синаи и сделали рентген. «Вы сломали спину, и все не очень хорошо», — сообщил зашедший в палату врач, и тут я начал рыдать: «А как же моё лето? Как же мои занятия спортом? Как же моя жизнь?»
Я отчаянно уговаривал каждую проходящую мимо медсестру дать мне обезболивающее, но они ничего мне не давали без разрешения доктора. Затем в палату ворвался мой отец с криками: «Что я тебе говорил? Кто теперь прав? Разве я не говорил тебе, что это когда-нибудь произойдёт?». А я просто посмотрел на медсестру и сказал: «Кто-нибудь, заберите его отсюда. Ему нельзя находиться здесь». Наконец мне присоединили искусственную дыхательную систему с поясом вокруг груди. Мне сообщили, что мой позвоночник был сплющен, словно стопка блинов, и мне потребуются месяцы растяжки, чтобы восстановить его.
После двух месяцев растяжки я начал сходить с ума от отсутствия движения. Однажды меня навестил Хиллел Словак (будущий гитарист Red Hot Chili Peppers), и я взмолился: «Я не могу здесь больше здесь находиться. Ты должен забрать меня отсюда!» Он спустился вниз, чтобы приготовить машину, а я развязал пояс, перевернулся и встал на свои ослабленные ноги. Сверкая голой задницей в разрезе больничной пижамы, я стал, словно Франкенштейн, красться по коридору. Медсестры заметили меня и стали кричать, что мне нельзя никуда уходить еще две недели, но мне было плевать. каким-то образом я спустился по лестнице, и Хиллел помог мне залезть в машину. До того, как прибыть домой, я уговорил его отвезти меня к зданию, где я разбился, чтобы понять, что именно я сделал не так.
Я провел следующие несколько недель в своей постели в горизонтальном положении. К счастью, меня навещала подруга моего отца по имени Ларк — красивая, относительно успешная актриса лет 20-ти с небольшим. Она приходила и днем, и ночью, чтобы лечить меня сексом. Я снова носил свой пояс, и приходилось всё время просить ее быть очень аккуратной, но эта нимфоманка прыгала на мне, как безумная. Это, безусловно, делало процесс выздоровления более приятным.
Полное выздоровление заняло еще долгое время, и спина до сих пор иногда дает о себе знать. Но, к счастью, у меня появились новые увлечения, и к прыжкам с крыши я уже не возвращался.