В свободном полете: как покорение космоса изменило модную индустрию

Эта мода и правда была слегка не от мира сего: космическая гонка развернулась между СССР и США, но вдохновлялись ей в основном европейские дизайнеры, а их коллекции, вопреки тревожному периоду холодной войны, были полны легкости и оптимизма. И пока космонавты покидали пределы земного тяготения, кутюрье на полной скорости уносились от привычных представлений об одежде.

Отцом-основателем космической моды называют Андре Куррежа, который одним из первых понял, что время теперь движется с другой скоростью. Прежде чем открыть собственное ателье в 1961-м, француз с инженерным образованием успел поработать у другого визионера, Кристобаля Баленсиаги, чей графичный крой впоследствии считывался в его работах. Прорывом стала футуристичная коллекция «Moon Girl» 1964 года: платья с геометричными вырезами, короткие юбки, шлемы, как у астронавтов, сапожки на плоском ходу до середины икры.

Помимо Баленсиаги у Куррежа был и другой кумир — архитектор Ле Корбюзье, у которого модельер позаимствовал ясные формы и отказ от украшательств. Курреж отрицал все, что связано с ограничением свободы тела, и понимал, насколько мужской гардероб — простой, логичный, понятный и приспособленный к реальной жизни — современнее женского, полного условностей, бесполезного декора и беспощадных деталей вроде высоких каблуков и тесных корсетов. «Чтобы вести машину, женщине приходится задирать юбку. Как модельеры мы ее подвели», — резюмировал Курреж в 1966-м. Возможно, поэтому в его дизайне не было ни намека на ностальгию — только молодость, энергичность и уверенность в светлом будущем.

Совсем другое из космической темы извлек Пако Рабан. Француз баскского происхождения использовал немыслимые материалы — алюминиевые пластины, стекло, пластик, перья. Его работы представляли собой микс между средневековьем и футуризмом: вместо нитки и иголки инструментами кутюрье были проволока и клей, а его героиней стала современная Жанна д’Арк, женщина-воительница — кстати, именно Рабан придумал костюмы для культовой «Барбареллы» с Джейн Фондой.

Модельер, который до личного дебюта создавал оригинальные аксессуары для Баленсиаги и Эльзы Скиапарелли, не обременял себя беспокойством о том, что с делать с его одеждой в реальности. «Что с того, что никто не сможет носить мои платья? Это заявления», — говорил дизайнер, который недвусмысленно назвал первую коллекцию 12 Unwearable Dresses. Но этот кутюр носили Пегги Гуггенхайм, Брижит Бардо, Франсуаза Арди и другие иконы стиля 60-х, причем некоторые наряды превращались в трехмерный опыт: движение сопровождалось звоном металлических пластин. Это ли не будущее? Но, в отличие от Куррежа, никаким футуристом Рабан себя не считал, обижался, когда о нем говорили как о человеке завтрашнего дня и настаивал, что его работы — самое что ни на есть настоящее. Возможно, для энигматичного дизайнера реальность и была такой, ведь он утверждал, что прожил семь жизней и трижды встречался с богом, верил в пророчества Нострадамуса, а на интервью мог как ни в чем не бывало выдать обескураженному журналисту повествование о своей судьбе жреца при фараоне Аменхотепе III.

Если Курреж использовал космические мотивы, чтобы освободить одежду от ограничений, а Рабан — чтобы превратить женщину в сексуальную воительницу, то француза итальянского происхождения Пьера Кардена тело по большому счету не интересовало: он предпочитал «одежду для жизни еще не существующей — для мира завтрашнего». Идея, форма, силуэт, объем — вот что занимало дизайнера, и если другой итальянец, Микеланджело, освобождал скульптуру из куска мрамора, то Карден, напротив, создавал скульптуру, в которую затем помещал человека.

Кутюрье, за плечами у которого было сотрудничество с Кристианом Диором и Жаном Кокто, оказался настоящим провидцем. Карден предложил новаторскую концепцию унисекса, одевая мужчин и женщин в одинаковые вещи, и во многом предсказал тренды современной мужской моды: спортивный стиль и удобные тянущиеся ткани. Он начал помещать собственные логотипы на вещи в то время, когда это считалось наглостью, ратовал за демократизацию моды и запустил линию прет-а-порте, которая, вопреки пессимистичным прогнозам, привела к сенсационному успеху. Простые линии и удобные вещи, которые были в новинку для 60-х, победили, и современная мода, в которой хорошим вкусом считается соединить как можно больше отсылок, отклика у футуриста не нашла, вызвав лишь ощущение кризиса идей. «Возможно, я бы и сам так делал, если бы начинал сегодня, — говорил Карден. — Но мне повезло. Я жил в экстраординарные времена».

Постепенно космическая гонка сбавляла обороты, яблони так и не зацвели на Марсе, и уже в 70-е мода начала спускаться с небес на землю. Впрочем, тех, кто однажды попал в космос, он больше не отпустил: Курреж, Карден, Пако Рабан остались верны выбранной эстетике, не размениваясь на сиюминутные тренды. Атрибуты space age не исчезали: скандальный дизайнер Тьерри Мюглер в 80-е выпускал на подиум космических амазонок, а нарочито массивные ботинки-луноходы, которые итальянец Джанкарло Дзанатта создал, вдохновившись полетом Нила Армстронга на Луну в 1969-м, до сих пор встречаются на каждом горнолыжном курорте. К 1999 году, перед сменой тысячелетий, интерес к другим мирам качественно изменился: скорее тревожное ожидание, чем оптимистичное любопытство, вместо чистых цветов и воздуха — фосфоресцирующий инопланетный костюм на фоне бесконечной тьмы в коллекции Александра Маккуина для Givenchy.

Развитие космического туризма привело к новой волне: от кед Astronaut Boot в ретрофутуристичной эстетике, которые Раф Симонс выпустил в 2010-м, до огромной ракеты, установленной в парижском Гран Пале как декорация к показу Chanel. Мужскую одежду в духе space age выпустили и Versace: Донателла Версаче, комментируя свою работу, сказала, что космос — это «абсолютное воплощение будущего». Что символично, коллекция вышла именно в 2016-м, когда не стало Андре Куррежа. Увы, сегодня, как известия о космическом туризме не вызывают того восторга, что сопровождал сообщение о полете Юрия Гагарина, так и современное прочтение космической темы похоже на отголоски из прошлого, но не на оригинал.

Если полететь в космос для простого обывателя оставалось несбыточной мечтой, то привнести в земную жизнь элементы из другого мира оказалось возможным. Такая задумка реализовывалась на всех уровнях, от архитектуры частных домов до предметов бытовой техники. Советский пылесос «Ракета-7» до сих пор можно купить онлайн, причем в рабочем состоянии, а кресло сферической формы Globe, изобретение финского дизайнера Ээро Аарнио, стало настоящим спасением для интровертов и всех, кому нужно на время оказаться в тишине: его конструкция, вдохновленная видом Земли из космоса, не только позволяет спрятаться, но и обеспечивает звукоизоляцию. Эргономичность, плавные линии, новые материалы проникали в интерьеры домов и квартир — из обстановки космических модулей и представлений о том, как наш быт выглядел бы на других планетах.